Неточные совпадения
Сколоченные на живую руку
подмостки едва освещались двумя-тремя дрянными лампами, и эта убогая любительская
сцена, загроможденная кулисами и декорациями, терялась в окружавшем мраке громадного здания мутным пятном.
Анатоль целые утра проводил перед зеркалом, громко разучивая свою роль по тетрадке, превосходно переписанной писцом губернаторской канцелярии, и даже совершенно позабыл про свои прокурорские дела и обязанности, а у злосчастного Шписса, кроме роли, оказались теперь еще сугубо особые поручения, которые ежечасно давали ему то monsieur Гржиб, то madame Гржиб, и черненький Шписс, сломя голову, летал по городу, заказывая для генеральши различные принадлежности к спектаклю, то устраивал оркестр и руководил капельмейстера, то толковал с подрядчиком и плотниками, ставившими в зале дворянского собрания временную
сцену (играть на
подмостках городского театра madame Гржиб нашла в высшей степени неприличным), то объяснял что-то декоратору, приказывал о чем-то костюмеру, глядел парики у парикмахера, порхал от одного участвующего к другому, от одной «благородной любительницы» к другой, и всем и каждому старался угодить, сделать что-нибудь приятное, сказать что-нибудь любезное, дабы все потом говорили: «ах, какой милый этот Шписс! какой он прелестный!» Что касается, впрочем, до «мелкоты» вроде подрядчика, декоратора, парикмахера и тому подобной «дряни», то с ними Шписс не церемонился и «приказывал» самым начальственным тоном: он ведь знал себе цену.
Моими
подмостками будет земля, а ближайшей
сценой Рим, куда я еду, этот Вечный город, как его здесь называют с глубоким пониманием вечности и других простых вещей.
Московские традиции и преданность Островскому представлял собою и Горбунов, которого я стал вне
сцены видать у начальника репертуара Федорова, где он считался как бы своим человеком. Как рассказчик — и с
подмостков и в домах — он был уже первый увеселитель Петербурга. По обычаю того времени, свои народные рассказы он исполнял всегда в русской одежде и непременно в красной рубахе.
Мой протест, который я сначала выразил Васильеву, прося его быть посредником, вызвал
сцену тут же на
подмостках. Самойлов — в вызывающей позе, с дрожью в голосе — стал кричать, что он"служит"столько лет и не намерен повторять то, что он десятки раз говорил со
сцены. И, разумеется, тут же пригрозил бенефицианту отказаться от роли; Васильев испугался и стал его упрашивать. Режиссер и высшее начальство стушевались, точно это совсем не их дело.
Чернышев, автор"Испорченной жизни", был автор-самоучка из воспитанников Театральной школы, сам плоховатый актер, без определенного амплуа, до того посредственный, что казалось странным, как он, знавший хорошо
сцену, по-своему наблюдательный и с некоторым литературным вкусом, мог заявлять себя на
подмостках таким бесцветным. Он немало играл в провинции и считался там хорошим актером, но в Петербурге все это с него слиняло.
— Да решайте же! Решайте, наконец, что делать! Ведь это — пытка. Ведь если так продолжится, можно с ума сойти, наконец. Идем к нему или извиняться, или откровенно сказать, что мы не можем подчиниться его условиям, что власть
сцены сильнее нас, что мы уже отравлены тем ядом, с которым он сравнил наше участие на внешкольных
подмостках.
— Гм, гм, — промямлил он, вынимая изо рта сигару. — Не думаете ли вы, что эта публика, — он презрительно мотнул головою в сторону толпы, — вполне искренна? Просто слишком добрые и снисходительные люди и хотят вас подбодрить. Священный огонь у вас есть, но что за нелепость так распускать вожжи на
сцене? Надо уметь владеть собою, а то выйдет чепуха. И зачем вы горбитесь, когда играете? Ведь в жизни у вас прямая фигура, а тут выходит на
подмостки точно старуха столетняя.
Мне показалось в ту минуту, что
сцена,
подмостки, на которых мы находились, внезапно расплылись во все стороны и приняли вдруг размеры широченной степи. И степь эта поплыла под моими ногами…
Я спускаюсь об руку с Ольгой по лестнице и попадаю в какой-то коридор, снова поднимаюсь на четыре ступеньки и сразу оказываюсь на
подмостках большой, совершенно пустой
сцены, оцепленной двумя рядами стульев. Когда мы появляемся с Ольгой, большая часть стульев уже занята. Полненькая классная дама неутомимо хлопочет.
Образцовая
сцена! Попасть на ее желанные
подмостки — это значит играть бок о бок с крупнейшими талантами России, это значит практиковаться на лучших образцах, это значит иметь постоянное положение, заработок и пенсию под старость!
— Пожалуйте на
сцену, — слышится неумолимый голос Громова, и я, со вздохом оторвавшись от милого зрелища, спешу вбежать на
подмостки.
Пьесы уже давно выбраны, роли распределены, разучены и срепетированы почти вполне, словом, все готово для предстоящих выпускных испытаний, которые будут производиться не на школьных
подмостках, а на Образцовой
сцене, в присутствии всего начальства, артистов казенных и частных театров, газетных рецензентов, столичных и провинциальных антрепренеров и публики, т. е. бесплатно приглашенных на эти спектакли наших родных и знакомых.
Симочка, как и Катька-Чижик, попала на
сцену, не готовясь к ней, хотя сферы общества, из которых они вышли, чтобы встретиться на театральных
подмостках, были совершенно противоположны.
Оставалась еще одна дорога, — дорога актрисы, но Александра Яковлевна была слишком благоразумна, чтобы решиться вступить на шатене театральные
подмостки одинокой, беспомощной, беззащитной, и была слишком самолюбива, чтобы обречь себя при подобных условиях на театральное «небытие» или, что тоже, на жизнь третьестепенной артистки, — хотя следует сознаться, что поступление на
сцену играло большую роль в составленном ею плане.
Он вспомнил Маргариту Гранпа, которую погубила и отняла та же
сцена. Припомнился ему неожиданный его арест в Большом театре и поездка в Пинегу, откуда он вернулся, чтобы узнать, что девушка, которую он одну в своей жизни любил свято и искренно, начала свое гибельное падение по наклонной плоскости сценических
подмостков.
Уже пять лет прошло с тех пор, как она в первый раз вступила на сценические
подмостки. Четыре года провела она сезоны на провинциальных
сценах и лишь первый год выступила в столице.
На
сцене шла новая оперетка, и кроме того приманкой служила «парижская дива», начавшая, как утверждали злые языки, свою карьеру в полпивных Латинского квартала, перешедшая оттуда в заурядный парижский кафе-шантан, с
подмостков которого прямо и попала на
сцену «Аквариума» в качестве «парижской знаменитости», имя которой крупными буквами было напечатано на афишах.